Ленфильму – 110 лет. 12 из них – мои. Треть моей трудовой жизни. Думаю, что вкалывать я научился не на Уралмаше и не на госслужбе, а именно там.
Когда впервые увидел этот старинный фасад с колоннами, подумалось: «Вот оно – начало большого пути! Блокбастеры, плачущие зрители, морда на обложке ТВ Панорамы…». Мы называли студию «Фабрика». За этим фасадом раньше была главная проходная, по коридору за углом – буфет на первом этаже, нетленный Чердынцев – этакий добрый домовой студии, скверик, который тих и уютен в летний полдень, ЦДТС, шестой павильон, костюмерные, кафешка, психодром, светляки, гримваген, камерваген, светваген и лихтваген, массовка, игровой транспорт, видеоконтроль, бесконечные сушки, чай Lipton в пластиковых стаканчиках, сотый кадр, фло, перестановка, мэджик, трёхсотый кадр, «шапка», вызывной лист, смена, отмена, «Лучшая смена – это отмена», «В кино опоздать невозможно, но опаздывать нельзя», «Кино – это быстро и плохо» (секретный принцип работы декораторов и бутафоров), «Первый кадр сняли?», «Микрофон оторвался!», «Актёров – на площадку!», «Кто взял мой сценарий?!», «Когда будет вызывной на завтра?», «Где реквизиторы?», «Уйди со света!», «Уйдите из кадра, вы, идиоты!», «Рамка чистая!», «Малухин, не жабись, налей спиртику», «Тишина на площадке!», «Там обед привезли, сходи почавкай, я посижу»…
Любите ли Вы есть горячие щи в июльский полдень, на тротуаре на солнечной стороне Садовой улицы на пыльных ступеньках. Из мягкой пластиковой тарелки, маленькой пластмассовой ложкой с мокрым хлебом?
Помню съёмки на льду Финского залива, огромная массовка, каскадёры, полсотни лошадей, которые смешали сочный уже мартовский снег с навозом. Я отошёл в сторону: ночь, лёд до горизонта, резкие лучи прожекторов светят на руины Седьмого форта, где происходит ад: кричат люди, стучат генераторы, ржут лошади, лают собаки, кто-то стреляет, орут. Съёмочная группа работала в снежной каше где по колено, где по пояс, пока оператор в конце 36 часовой смены (!) не закричал: «Я ничего не вижу!». 36 часов он без перерыва смотрел в окуляр и, в результате, потом восстанавливался дня три.
Это были годы, насыщенные событиями, впечатлениями, знаниями, делами, успехами и падениями, людьми. Да – людьми! Несколько сотен людей от звёзд до подёнщиков-работяг. Череда портретов, голосов, характеров и запахов. Где эти люди? Макс-бутафор, Серёга-художник, Гама, Тонга, Андрей Розин, Андрей Родин, Андрей Разин, (Андрей Радин, кстати, тоже не чужд кино), ещё много людей, имён которых я почти не помню. А многих уже и нет: Саша художник, Аня – моя помощница, великолепная Инесса Олеговна, да много ещё кто. Вечная им память.
В прошлом году мы с детьми ранним субботним утром пошли в церковь и под мостом увидали несколько раскрытых фургонов, рядом молодые люди. Они были одеты тепло, как рыбаки на зимней рыбалке, нервно смеялись спросонья, курили и в руках держали пластиковые стаканчики с болтающимися белыми хвостиками чайных пакетиков. Киношники! Посмотрел я – нет, спасибо, не хочу. Не в том смысле, что опостылело, а в том, что я своё сделал. 1. Это было круто. 2. Это я никому не отдам и ни на что не променяю. 3. Это закончилось, и снова я не хочу.
В тот день, когда прошло 12 лет, я вышел из офиса, я только подписал все акты передачи и получил последнюю зарплату. Было яркое солнце, весна. И было ощущение, будто я вынырнул, будто огромная волна ушла за мою спину, дальше. Отпустила. Конечно, впереди шла следующая. Я её ещё не видел, но душа уже всё знала и радовалась этой катящейся навстречу чистоте и свету.
Слава Богу за всё! И спасибо тем, благодаря кому всё это случилось со мной!
P.S. Вот, бывает, смотришь на экран и видишь актрису молодую, ну, так, – на четвёрочку. В кадре мелькнула, и забыл. А в жизни он все ТАКИЕ красивые! И если даже не ослепительная красота с первого взгляда – журнальная красота, то, все-равно, пообщавшись, обнаруживаешь либо необъяснимое обаяние во всем – в каждом слове и движении, либо, на худой конец, что-то плотское безумное. Тсс: никогда не верьте им!
Фото Володи (фамилию не помню).