У нас в огороде, как со двора калитку откроешь, стояла железная бочка.
В бочку собирали воду для полива. Над ней была крыша сарая, аккурат с водостоком, поэтому бочка постоянно пополнялась дождевой водой. Если дождя не было, то брали шланг, тащили конец в дом, присоединяли к крану и открывали воду. А потом погружали в бочку железную зеленую лейку и шли поливать все грядки, кроме картофельных.
Бочка была многофункциональной. В ней можно было помыть руки, вёдра, лопаты, грабли после огородных работ, ноги там мыли после огорода, потому что ходили, как правило, босиком, а Рекс упирался передними лапами в край и пил. Однажды мы увидели, как кошка Шейла сидит на столике возле бочки и плачет. Заглянули туда, а там ее котенок. Видимо играл и упал в бочку, а выбраться не смог. Вытащили котенка и пошли закапывать, а Шейла все не унималась и пыталась выхватить мертвого уже котенка у нас из рук. Она маленькая была – порода такая. Сидит на могилке, глаза зажмурила, лапки поджала, а ветер рвет ее шерсть. Долго так сидела.
В детстве мы с сестрой в этой бочке мыли овощи, которые выдергивали из грядок. Это не возбранялось: ешь, сколько влезет, главное – вымыть. Редиску вырвешь из земли, окунешь в бочку, пополощешь-потрешь, а под навесом рядом соль была в банке спрятана, макнешь туда и хрустишь. Потом хвостик в компост кинешь. И никогда мы не болели никакими палочками, дизентериями и прочими хворями живота. Прошло много лет с тех пор: я служил в армии, ходил в походы, был в горах, джунглях, тайге и пустынях, разных странах и климатах. И когда все вокруг какали зеленой пеной (да простят меня эстеты), отвергая местную еду и воду, мой желудок с удовольствием переваривал все.
Нет той бочки сегодня. Собаки нет, кошки, сарая. Дома тоже нет – снесли, а на его месте построили пятнадцатиэтажный дом. Я был в Екатеринбурге и решил посмотреть – как там. Может, что-то осталось, что напомнит о доме.
Ничего. Пусто. Как будто и не было ничего. Стою – ничего родного не наблюдаю. Вдруг слышу – окликают меня. Оборачиваюсь – Байрам! Байраму сейчас под шестьдесят, лет 15 назад он со своей семьей снимал у нас тот дом с той самой бочкой. «Эй! Как дела? Как дядя Слава? (мой отец)». «Похоронили дядю Славу три года назад». Он расстроился, а потом говорит: «А знаешь, мы опять живем здесь же, только теперь над ТЕМ домом». И показывает на третий этаж нового дома. Я посмотрел – да, окна аккурат над нашим домом, которого нет.
Я две недели назад сидел на автобусной остановке в итальянской глуши. Закурил, присел на большой горячий камень. Рядом большой дом и двор: в тени маслин виноград буйный вьется, помидоры краснеют, травка какая-то ароматная растет. Маленький мальчик приехал на трехколесном велике и стал мыть руки в железной бочке. Росту не хватает – он на чурбачок встал, а все равно не достает. Пришел мужик, взял его на руки и наклонил над бочкой, тот побрызгался, а потом обхватил отца за шею.
Так мне домой захотелось…
