Засада
Знакомые вернулись из Египта. Говорят: «Такая засада – на автобусе из аэропорта ехали три часа через пустыню. Кондей сломался. Такая засада!»
Гм. Я тоже хочу рассказать о засаде.
Конечная точка – небольшой городок вдали от громких курортов, аэропортов и железных дорог. Самолёт: Петербург-Рим. Три часа ожидания в порту Фиумичино.
Я часто пересаживаюсь в Фиумичино и там переодеваю носки и футболку.
Из Рима – на небольшом румынском самолётике компании Carpatair в Анкону. В Анконе на ленте мы видим свой развороченный багаж: упаковочная плёнка разорвана, открыты карманы. Уф – все на месте, кроме двух блоков сигарет. Здесь это – около 100 евро. Претензии не принимаются, потому что на упаковке логотип не «Alitalia», а «Пулково». Кричи – не кричи. Время полдвенадцатого ночи, последний автобус в город ушёл в 19.10. На такси – 3 километра до ж/д станции, откуда идёт электричка до центра Анконы. С нами девочка из Киева, которая приехала на невнятный конкурс песни. Первый раз за границей, ни одного языка не знает, гостиница не заказана, на руках только распечатка из Интернета. Путь её потерялся на вокзале Анконы.
На вокзале Анконы в 01.25 останавливается миланский поезд, который за 5 часов довезёт нас до Фоджи. Купе, где спят два мужика. Запах носков, немытого тела и прелой одежды. В пять утра в Фоджа нас будит проводник. Оказывается – поезд уже стоит, и нам дают две минуты на сборы.
Фоджа – райцентр. От моря и цивилизации далеко. Фоджа – одна приличная гостиница и один приличный ресторан. На вокзале спят бомжи из северной Африки. Чудом уезжаем от вокзала на случайном автобусе до городка Манфредония. В Манфредонии уже пахнет морем и креветками.
Через 20 минут после прибытия в Манфредонию (главная площадь с фонтаном Посейдону, грязная кафешка, база НАТО, оборванец на скамейке) с ужасом узнаем, что ближайший автобус до конечного пункта будет только через 5 (пять!) часов. Оборванец встаёт, подходит к нам, протягивает руку: «Антонио». Я: «Очень приятно. Игорь». Далее на смеси немецкого, английского, итальянского, жестикуляции – в общем, всех языков, которых до конца не знаем, выясняем, что через двадцать минут будет служебный автобус до Виесте. И мы туда помещаемся.
Обратно – на пути домой – примерно то же. Только в Фодже нам предстоит провести весь день – с 11 утра до 11 вечера. Нас пристально разглядывают – мы иностранцы.
Так на улице сушат белье. Прямо возле дороги:
Забрели не в тот квартал. На стене огромные белые буквы – название местной банды. Все они считают себя «Ндрангетой» и уже делят мой Canon где-то за нашими спинами.
У русских тяжёлый взгляд, и фотоаппарат остался у законных владельцев. Не решились.
Под самую ночь зашли в пиццерию. Оказалось, что жена хозяина – русская. Туристы в тех краях почти не бывают, родной речи нет, и девочка сильно загрустила после общения с нами.
Когда сели в поезд, проводник сказал, что будить нас в Анконе не собирается и пошёл спать.
Виесте
Представьте себе итальянский сапог – страну Италию. У сапога есть шпора, а Виесте находится на самом кончике этой шпоры.
Есть старый город и новый город. Везде по вечерам сидят люди и разглядывают иностранцев.
Старый город постепенно разрушается. Денег на поддержание не хватает – кризис.
Из-за кризиса здесь – смешные цены на недвижимость, даже по сравнению с российской провинцией.
Здесь телевизор накрывают кружавчиками. Уже современный LCD телевизор.
В преддверии нового учебного года по телевизору рекламируют средство от вшей.
Семья, которая владеет мясным магазином в соседнем от нас доме. Отец и сын. Это – люди, которые знают о мясе все. Целыми днями что-то протирают, убирают, перекладывают.
Небольшие рыночки – на каждом углу.
Кое-где нас знали в лицо. Здесь я впервые в жизни съел сырого морского ежа. А одной продавщице свежих морепродуктов мы так полюбились, что она запихивала нам сверх цены по кило моллюсков, потом укладывала огромный пучок зелени.
Бабульку нам было жаль, но мы тоже ничего у неё не купили. Она продавала дикие апельсины и лимоны. Я до сих пор помню ее дребежащий, умоляющий голос: “Синьор! Синьор! Лемони, лемони!”
В домах очень крутые лестницы, вверх-вниз – очень тяжело. Детям, которые играют перед домом, еду дают в корзинке на верёвке. Здесь это никого не удивляет.
Под предполагаемую экологически чистую еду мы сняли двухкомнатную квартиру с неплохой кухней.
Масло домашнее, поэтому этикетка напечатана на принтере:
Мы ели всякие вкусности и валялись на пустынных сентябрских пляжах. Порыбачить не удалось.
Я открыл для себя домашнее вино в пятилитровых бутылях за полтора Евро, а жена – домашнее оливковое масло. Мы, кстати, полдня убили, чтобы найти рафинированное масло для жарки. Его в городе нет, ни капли. Жарили на экстра вирджин – разница по сравнению с тем, что есть у нас очень сильная. Это вкусно.
